22 июня 1940 года Париж официально сдался гитлеровской Германии
Французское Сопротивление с легкой руки писателей и «киношников» прочно укоренилось в массовом сознании, как одна из важнейших составляющих борьбы с нацизмом в Европе. Однако в качестве «страны-победительницы нацизма» Франция слишком быстро утратила историческую память. Например, сегодня лишь 8% потомков франков и галлов знают о том, какой вклад внес Советский Союз в победу над Гитлером. А ведь в 1945-м больше половины французов — 57%, уверенно называли «главным победителем» Рейха именно СССР. Складывается такое впечатление, что бабушки и дедушки в Париже и Марселе не очень охотно рассказывали своим внукам о войне, вот они и выросли, искренне веря в попсовые сказки Голливуда.
Но почему же Францию накрыл такой «заговор молчания»? Почему участники победы над нацизмом стеснялись своих подвигов? К сожалению, на то есть свои причины, на которых в советские времена Москва великодушно не акцентировала внимание. И, может быть, зря. Помнили бы во Франции о некоторых аспектах своего участия во Второй мировой, возможно, и антироссийские санкции бы накладывать постеснялись бы…
Нужно сказать, что Франция вступила во Вторую мировую войну задолго до ее официального начала. В сентябре 1938 года премьер-министр Эдуард Даладье был одним из политиков, которые поддержали в ходе переговоров в Мюнхене оккупацию Чехословакии немцами, поляками и венграми, а также выступавших за «крестовый поход против большевизма», если СССР посмеет защищать Прагу от Гитлера.
В 1939 году французы и британцы гарантировали безопасность Польше и активно поддержали ее в решение не заключать никаких соглашений с Советским Союзом, толкнув тем самым СССР на подписание договора о ненападении с Германией (у Москвы просто не оставалось другого выхода). Однако когда Гитлер напал на Польшу, французы и британцы своих варшавских союзников банально «слили», вступив в войну с Третьим рейхом только на бумаге… Сидение в окопах друг напротив друга франко-британских и немецких войск в истории принято называть Странной войной. Но отсиживаться в кустах до бесконечности у Парижа не вышло.
Весной 1940-го дошел черед и до него. 10 мая гитлеровские войска развернули наступление на Бельгию, Голландию и Францию (позже некоторую поддержку Третьему рейху окажет фашистская Италия). Нужно сказать, что в Париже войну уже привыкли воспринимать как некое увлекательное приключение: дамы носили шляпки в стиле «милитари» и ридикюли в виде противогазных сумок, а патриотизм носил показной характер. Воевать же и умирать французы не желали.
Несмотря на то, что силы англо-франко-польского контингента были вполне сопоставимы с силами наступавших на них гитлеровских войск, союзники сопротивлялись вяло, а местами просто бежали. К 4 июня нацистами были оккупированы Бельгия и Нидерланды, два французских армейских корпуса — окружены и сдались в плен в полном составе, а 338 тысяч военнослужащих союзников эвакуировались с севера Франции в Великобританию.
12 июня капитулировали 10-й французский корпус и 51-я британская горная дивизия («Шотландская»). 14 июня союзники без боя отдали гитлеровцам Париж. 22 июня сдалась и 2-я группа армий в районе линии Мажино. В тот же день Франция официально признала поражение. Немцы настояли на том, чтобы акт о капитуляции был подписан в Компьенском лесу, в том самом вагоне, в котором примерно за 22 года до этого, Германия признала себя побежденной в Первой мировой войне.
Единственные, с кем французы смогли повоевать более ли менее успешно, — это итальянцы. На юге наследники Наполеона занимали весьма удобные позиции, и поэтому войскам дуче удалось продвинуться там на совсем небольшое расстояние, в результате чего по итогам кампании Италия получила лишь чуть более 800 километров французских земель. «Приз» Германии был посерьезнее — более половины территории, ранее подконтрольной Парижу, отошла в оккупационную зону, а на оставшихся землях было создано марионеточное коллаборационистское государство. На протяжении будущего года французская экономика на полную мощность работала на реализацию планов Гитлера по подготовке к нападению на Советский Союз.
За оккупацию трех западноевропейских стран гитлеровцы с итальянцами заплатили примерно 45 тысячами жизней своих военных. Для сравнения, в одном только Сталинграде нацистов с союзниками погибло около полумиллиона — в 11 раз больше… Французская армия потеряла убитыми за пять недель войны около 96 тысяч человек. В плен же нацистам сдалось около полутора миллионов военнослужащих.
Что характерно, во Франции, где были весьма сильны крайне правые настроения, население встретило гитлеровцев очень тепло. Еще до войны нацисты успели «прикормить» местных журналистов и руководство организаций, в которые входили участники империалистической войны. В 1940-м первые — пели оды Адольфу Гитлеру, а вторые — объединились в коллаборационистский Французский легион комбатантов (Légion française des combattants), в который входило около 900 тысяч членов (не считая «попутчиков» из примкнувших организаций). С 1941 и по 1945 год тысячи французских добровольцев воевали против Красной Армии на Восточном фронте.
Именно 638-й французский полк был единственной «не немецкой» частью, принимавшей участие в битве за Москву на стороне Гитлера. С 1943 года французские подразделения возникли в составе Ваффен СС — в 1945-м на их базе сформировали дивизию СС «Шарлемань», остатки которой в апреле 45-го участвовали в битве за Берлин, защищая здания Рейхстага и Рейхсканцелярии.
Кроме того, тысячи французов вошли в состав коллаборационистской «милиции». Жители Франции приняли беспрецедентно активное (как для «оккупированного» народа) участие в Холокосте. Своими силами они выявляли евреев и передавали их в немецкие концлагеря. В общей сложности, наследники Руссо и Вольтера отправили в лагеря смерти около 76 тысяч евреев. В общей же сложности жертвами Холокоста стали на территории Франции около 120 тысяч человек.
Что же касается французского Сопротивления, то оно, мягко говоря, было очень сильно мифологизировано, и именно «французским» назвать его было проблематично. До момента открытия Второго фронта общее количество партизан в «Сопротивлении» составляло, по данным историков, не более 20 — 25 тысяч человек. Из них около 3 тысяч — были советскими гражданами (бывшими военнопленными). Также в рядах Сопротивления воевало значительное количество евреев, представителей российской эмиграции, армян (бежавших от геноцида в Турции) и воинов-интернационалистов, покинувших Испанию после победы Франко. И это — на 41 миллион населения. Для сравнения: на оккупированной части Советского Союза проживало от 70 до 84 миллионов человек (всего в два раза больше, чем во Франции), а в составе партизанских отрядов сражалось около миллиона бойцов (в 50 раз больше, чем в рядах французского Сопротивления вместе со всеми иностранными союзниками). Конечно, здесь нужно сделать скидку на то, что расовая теория нацистов предполагала кардинально различное будущее для славян и французов. Однако получается, что за идеалы свободы, независимости, демократии и гуманизма французы массово воевать отнюдь не желали…
Вот, собственно, и вся цена любви просвещенных европейцев к свободе и демократии: тысячами ехать убивать русских, украинцев и белорусов на Восток, отправлять в лагеря смерти евреев, сдавать гестапо соседей-коммунистов, кормить эсэсовцев круассанами и продавать модные шляпки их спутницам. Ах да. Еще их развлекать. Многие известные французские певцы и актеры активно снимались и выступали именно в годы нацистской оккупации.
Когда в 1945-м о чудовищных преступлениях нацизма заявили на весь мир, французам стало очень стыдно. Однако свой стыд они обратили не в суды над сексотами гестапо, сотрудниками коллаборационистской администрации и соучастниками Холокоста, а в издевательства над дамочками, сожительствовавшими с немецкими военными. Те, кто еще за несколько месяцев до этого сами чистили сапоги офицерам СС, перепугано озираясь, брили этим женщинам головы, плевали им в лицо и избивали вместе с маленькими детьми.
Высадившиеся в 1944 году в Нормандии американцы считали, что французы «должны» им и свой долг забирали, разграбляя дома и насилуя француженок. Французские же военные (в том числе — темнокожие бойцы колониальных частей) стали первыми мародерами и насильниками на территории Германии.
Французы прекрасно отдавали себе отчет в том, кто на самом деле сломил хребет гитлеровской Германии. И они очень не хотели, чтобы победители доставили скелеты из парижских шкафов. Поэтому Франция быстро стала самой просоветской страной в Западной Европе. Память о советских воинах увековечивали в топонимике, французы массово записывались в коммунистическую партию. Однако когда прошло немного времени, и подул другой ветер, французы дружно переориентировались на иную внешнеполитическую силу. И теперь они голосуют за неолибералов, говорят о ключевом вкладе США в победу над Гитлером и накладывают санкции на потомков тех, благодаря кому у них вообще есть собственное государство…
Пусть это будет жестоко, но, по большому счету, до каждого француза нужно донести историю о том, как начальник Верховного командования Вермахта генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель, увидев представителей Франции на подписании Акта о капитуляции в 1945 году, саркастично бросил: «Как?! И эти тоже нас победили что ли?». И именно с советской стороны Кейтелю тогда сказали, что да, «и эти тоже»…
 |
| Париж, публика в кафе, 1943 |
Французское Сопротивление с легкой руки писателей и «киношников» прочно укоренилось в массовом сознании, как одна из важнейших составляющих борьбы с нацизмом в Европе. Однако в качестве «страны-победительницы нацизма» Франция слишком быстро утратила историческую память. Например, сегодня лишь 8% потомков франков и галлов знают о том, какой вклад внес Советский Союз в победу над Гитлером. А ведь в 1945-м больше половины французов — 57%, уверенно называли «главным победителем» Рейха именно СССР. Складывается такое впечатление, что бабушки и дедушки в Париже и Марселе не очень охотно рассказывали своим внукам о войне, вот они и выросли, искренне веря в попсовые сказки Голливуда.
Но почему же Францию накрыл такой «заговор молчания»? Почему участники победы над нацизмом стеснялись своих подвигов? К сожалению, на то есть свои причины, на которых в советские времена Москва великодушно не акцентировала внимание. И, может быть, зря. Помнили бы во Франции о некоторых аспектах своего участия во Второй мировой, возможно, и антироссийские санкции бы накладывать постеснялись бы…
Нужно сказать, что Франция вступила во Вторую мировую войну задолго до ее официального начала. В сентябре 1938 года премьер-министр Эдуард Даладье был одним из политиков, которые поддержали в ходе переговоров в Мюнхене оккупацию Чехословакии немцами, поляками и венграми, а также выступавших за «крестовый поход против большевизма», если СССР посмеет защищать Прагу от Гитлера.
В 1939 году французы и британцы гарантировали безопасность Польше и активно поддержали ее в решение не заключать никаких соглашений с Советским Союзом, толкнув тем самым СССР на подписание договора о ненападении с Германией (у Москвы просто не оставалось другого выхода). Однако когда Гитлер напал на Польшу, французы и британцы своих варшавских союзников банально «слили», вступив в войну с Третьим рейхом только на бумаге… Сидение в окопах друг напротив друга франко-британских и немецких войск в истории принято называть Странной войной. Но отсиживаться в кустах до бесконечности у Парижа не вышло.
Весной 1940-го дошел черед и до него. 10 мая гитлеровские войска развернули наступление на Бельгию, Голландию и Францию (позже некоторую поддержку Третьему рейху окажет фашистская Италия). Нужно сказать, что в Париже войну уже привыкли воспринимать как некое увлекательное приключение: дамы носили шляпки в стиле «милитари» и ридикюли в виде противогазных сумок, а патриотизм носил показной характер. Воевать же и умирать французы не желали.
Несмотря на то, что силы англо-франко-польского контингента были вполне сопоставимы с силами наступавших на них гитлеровских войск, союзники сопротивлялись вяло, а местами просто бежали. К 4 июня нацистами были оккупированы Бельгия и Нидерланды, два французских армейских корпуса — окружены и сдались в плен в полном составе, а 338 тысяч военнослужащих союзников эвакуировались с севера Франции в Великобританию.
12 июня капитулировали 10-й французский корпус и 51-я британская горная дивизия («Шотландская»). 14 июня союзники без боя отдали гитлеровцам Париж. 22 июня сдалась и 2-я группа армий в районе линии Мажино. В тот же день Франция официально признала поражение. Немцы настояли на том, чтобы акт о капитуляции был подписан в Компьенском лесу, в том самом вагоне, в котором примерно за 22 года до этого, Германия признала себя побежденной в Первой мировой войне.
Единственные, с кем французы смогли повоевать более ли менее успешно, — это итальянцы. На юге наследники Наполеона занимали весьма удобные позиции, и поэтому войскам дуче удалось продвинуться там на совсем небольшое расстояние, в результате чего по итогам кампании Италия получила лишь чуть более 800 километров французских земель. «Приз» Германии был посерьезнее — более половины территории, ранее подконтрольной Парижу, отошла в оккупационную зону, а на оставшихся землях было создано марионеточное коллаборационистское государство. На протяжении будущего года французская экономика на полную мощность работала на реализацию планов Гитлера по подготовке к нападению на Советский Союз.
За оккупацию трех западноевропейских стран гитлеровцы с итальянцами заплатили примерно 45 тысячами жизней своих военных. Для сравнения, в одном только Сталинграде нацистов с союзниками погибло около полумиллиона — в 11 раз больше… Французская армия потеряла убитыми за пять недель войны около 96 тысяч человек. В плен же нацистам сдалось около полутора миллионов военнослужащих.
Что характерно, во Франции, где были весьма сильны крайне правые настроения, население встретило гитлеровцев очень тепло. Еще до войны нацисты успели «прикормить» местных журналистов и руководство организаций, в которые входили участники империалистической войны. В 1940-м первые — пели оды Адольфу Гитлеру, а вторые — объединились в коллаборационистский Французский легион комбатантов (Légion française des combattants), в который входило около 900 тысяч членов (не считая «попутчиков» из примкнувших организаций). С 1941 и по 1945 год тысячи французских добровольцев воевали против Красной Армии на Восточном фронте.
Именно 638-й французский полк был единственной «не немецкой» частью, принимавшей участие в битве за Москву на стороне Гитлера. С 1943 года французские подразделения возникли в составе Ваффен СС — в 1945-м на их базе сформировали дивизию СС «Шарлемань», остатки которой в апреле 45-го участвовали в битве за Берлин, защищая здания Рейхстага и Рейхсканцелярии.
Кроме того, тысячи французов вошли в состав коллаборационистской «милиции». Жители Франции приняли беспрецедентно активное (как для «оккупированного» народа) участие в Холокосте. Своими силами они выявляли евреев и передавали их в немецкие концлагеря. В общей сложности, наследники Руссо и Вольтера отправили в лагеря смерти около 76 тысяч евреев. В общей же сложности жертвами Холокоста стали на территории Франции около 120 тысяч человек.
Что же касается французского Сопротивления, то оно, мягко говоря, было очень сильно мифологизировано, и именно «французским» назвать его было проблематично. До момента открытия Второго фронта общее количество партизан в «Сопротивлении» составляло, по данным историков, не более 20 — 25 тысяч человек. Из них около 3 тысяч — были советскими гражданами (бывшими военнопленными). Также в рядах Сопротивления воевало значительное количество евреев, представителей российской эмиграции, армян (бежавших от геноцида в Турции) и воинов-интернационалистов, покинувших Испанию после победы Франко. И это — на 41 миллион населения. Для сравнения: на оккупированной части Советского Союза проживало от 70 до 84 миллионов человек (всего в два раза больше, чем во Франции), а в составе партизанских отрядов сражалось около миллиона бойцов (в 50 раз больше, чем в рядах французского Сопротивления вместе со всеми иностранными союзниками). Конечно, здесь нужно сделать скидку на то, что расовая теория нацистов предполагала кардинально различное будущее для славян и французов. Однако получается, что за идеалы свободы, независимости, демократии и гуманизма французы массово воевать отнюдь не желали…
Вот, собственно, и вся цена любви просвещенных европейцев к свободе и демократии: тысячами ехать убивать русских, украинцев и белорусов на Восток, отправлять в лагеря смерти евреев, сдавать гестапо соседей-коммунистов, кормить эсэсовцев круассанами и продавать модные шляпки их спутницам. Ах да. Еще их развлекать. Многие известные французские певцы и актеры активно снимались и выступали именно в годы нацистской оккупации.
Когда в 1945-м о чудовищных преступлениях нацизма заявили на весь мир, французам стало очень стыдно. Однако свой стыд они обратили не в суды над сексотами гестапо, сотрудниками коллаборационистской администрации и соучастниками Холокоста, а в издевательства над дамочками, сожительствовавшими с немецкими военными. Те, кто еще за несколько месяцев до этого сами чистили сапоги офицерам СС, перепугано озираясь, брили этим женщинам головы, плевали им в лицо и избивали вместе с маленькими детьми.
Высадившиеся в 1944 году в Нормандии американцы считали, что французы «должны» им и свой долг забирали, разграбляя дома и насилуя француженок. Французские же военные (в том числе — темнокожие бойцы колониальных частей) стали первыми мародерами и насильниками на территории Германии.
Французы прекрасно отдавали себе отчет в том, кто на самом деле сломил хребет гитлеровской Германии. И они очень не хотели, чтобы победители доставили скелеты из парижских шкафов. Поэтому Франция быстро стала самой просоветской страной в Западной Европе. Память о советских воинах увековечивали в топонимике, французы массово записывались в коммунистическую партию. Однако когда прошло немного времени, и подул другой ветер, французы дружно переориентировались на иную внешнеполитическую силу. И теперь они голосуют за неолибералов, говорят о ключевом вкладе США в победу над Гитлером и накладывают санкции на потомков тех, благодаря кому у них вообще есть собственное государство…
Пусть это будет жестоко, но, по большому счету, до каждого француза нужно донести историю о том, как начальник Верховного командования Вермахта генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель, увидев представителей Франции на подписании Акта о капитуляции в 1945 году, саркастично бросил: «Как?! И эти тоже нас победили что ли?». И именно с советской стороны Кейтелю тогда сказали, что да, «и эти тоже»…