С осени прошлого года я внутренне готовился к тому, чтобы когда-то подготовить специальный материал, показывающий, как администрация Байдена делала и в конце концов сделала все возможное, чтобы состоялось нынешнее нападение Путина на Украину. Эту предполагаемую работу за меня практически полностью сделала команда журналистов «Вашингтон Пост», 16 августа 2022 обнародовавшая материал «Путь к войне». В оригинале статья называется «Путь к войне. США изо всех сил пытались убедить союзников и Зеленского в риске вторжения». Однако же корректное название этого текста, наиболее соответствующее его действительному содержанию, – это «Путь к войне. Как администрация Байдена сделала возможным нападение Путина на Украину».
Андрей Илларионов
Путь к войне: США изо всех сил пытались убедить союзников и Зеленского в риске вторжения
Шейн Харрис, Карен ДеЯнг, Изабель Хуршудян, Эшли Паркер и Лиз Слай
Солнечным
октябрьским утром высшие разведывательные, военные и дипломатические
руководители страны направились в Овальный кабинет для срочной встречи с
президентом Байденом. Они прибыли с строго засекреченным
разведывательным анализом, составленным из недавно полученных
спутниковых изображений, перехваченных сообщений и от человеческих
источников, который представлял собой военные планы президента России
Владимира Путина по полномасштабному вторжению в Украину.
В
течение нескольких месяцев представители администрации Байдена с опаской
наблюдали, как Путин собирает десятки тысяч солдат и выстраивает танки и
ракеты вдоль границ Украины. По мере того, как лето подходило к концу,
Джейк Салливан, советник по национальной безопасности, сосредоточился на
увеличивающемся объеме разведданных, связанных с Россией и Украиной. Он
организовал встречу в Овальном кабинете после того, как его собственные
размышления продвинулись от неуверенности относительно намерений России
к обеспокоенности тем, что он был слишком скептически настроен к
перспективе военных действий, к тревоге.
Встреча была одной из нескольких встреч официальных лиц по Украине той осенью, иногда встречи были в составе небольших групп, но отличалась представленной детальной разведывательной картиной. Байден и вице-президент Харрис заняли свои места в креслах перед камином, а к госсекретарю Энтони Блинкену, министру обороны Ллойд Остин и генералу Марк А. Милли, председателю Объединенного комитета начальников штабов, присоединились на диванах вокруг журнального столика директора национальной разведки и ЦРУ.
Получив от Салливана задание составить всесторонний обзор намерений России, они сообщили Байдену, что разведданные об оперативных планах Путина в сочетании с продолжающимся развертыванием войск вдоль границы с Украиной показывают, что теперь все готово для массированного наступления.
По словам официальных лиц США разведывательное сообщество США проникло во многие точки политического руководства России, разведывательного аппарата и вооруженных сил, от высшего уровня до линии фронта.
Военные планы Путина, в этот раз гораздо более радикальные, чем аннексия Крыма Москвой в 2014 году и разжигание сепаратистского движения на востоке Украины, предусматривали захват бОльшей части страны.
Используя карты, установленные на мольбертах перед Resolute Desk, Милли показал позиции российских войск и территорию Украины, которую они намеревались захватить. Это был поразительно дерзкий план, который мог создать прямую угрозу восточному флангу НАТО или даже разрушить архитектуру безопасности Европы после Второй мировой войны.
По мере того как он впитывал брифинг, Байден, вступивший в должность с обещаниями уберечь страну от новых войн, решил, что Путина нужно либо сдерживать, либо противостоять ему, и что Соединенные Штаты не должны действовать в одиночку. Тем не менее НАТО было далеко не единодушно в отношении того, как вести себя с Москвой, а доверие к США было слабым. После катастрофической оккупации Ирака, хаоса, последовавшего за выводом войск США из Афганистана, и четырех лет попыток президента Дональда Трампа подорвать альянс, было далеко неясно, что Байден сможет эффективно возглавить ответ Запада на экспансионистскую Россию.
Украина была проблемной бывшей советской республикой с историей коррупции, а ответ США и их союзников на более раннюю российскую агрессию был неопределенным и неконсолидированным. Когда начнется вторжение, украинцам потребуется значительное количество нового вооружения, чтобы защитить себя. Слишком малый объем оружия мог гарантировать победу России. Но слишком большой мог спровоцировать прямой конфликт НАТО с ядерной Россией.
Этот рассказ, в подробностях ранее не сообщавшихся, проливает новый свет на нелегкую попытку восстановления доверия к США, на попытку сбалансировать секретность разведданных с необходимостью убедить других в их правдивости, а также на проблему определения того, как самый могущественный в мире военный альянс мог бы помочь далеко не совершенной демократии на границе с Россией отразить нападение без единого выстрела со стороны НАТО.
Первая из серии статей, посвященных пути к войне и военной кампании на Украине, составлена на основе подробных интервью с более чем тремя десятками высокопоставленных официальных лиц США, Украины, Европы и НАТО о глобальном кризисе, конец которого еще не наступил. определяется. Некоторые из них говорили на условиях анонимности, чтобы обсудить важные разведданные и внутренние обсуждения.
Кремль не ответил на неоднократные запросы о комментариях.
В то октябрьское утро, когда Милли излагал расстановку сил, он и другие резюмировали намерения Путина. «По нашим оценкам, они планируют провести крупную стратегическую атаку на Украину одновременно с нескольких направлений», — сказал Милли президенту. «Это их версия операции «Шок и трепет»».
По данным разведки, русские придут с севера, по обе стороны от Киева. Одни силы должны были двигаться к востоку от столицы через украинский город Чернигов, а другие должны были обойти Киев с запада, продвигаясь на юг из Беларуси через естественную брешь между «зоной отчуждения» на заброшенной Чернобыльской АЭС и окружающими болотами. Атака должна была произойти зимой, чтобы замерзшая земля сделала местность легкопроходимой для танков. Сомкнув столицу в клещи, русские войска планировали за три-четыре дня овладеть Киевом. Спецназ, их спецподразделения, нашли бы и сместили бы президента Владимира Зеленского, убив его, если потребуется, и установили бы дружественное Кремлю марионеточное правительство.
Другие российские войска должны были прийти с востока и пройти через центральную Украину к Днепру, а войска из Крыма заняли бы юго-восточное побережье. По российским планам эти действия могли бы занять несколько недель.
Сделав паузу для перегруппировки и перевооружения, они затем двинулись бы на запад, к линии север-юг, протянувшейся от Молдовы до западной Беларуси, оставив на западе остатки украинского государства — территорию, которая, по представлениям Путина, населена неисправимыми неонацистскими русофобами.
Соединенные Штаты получили «чрезвычайные подробности» о секретных планах Кремля относительно войны, какую они продолжали отрицать, как позже объяснила директор национальной разведки Аврил Хейнс. Эти планы включали не только расположение войск, вооружений и оперативную стратегию, но и такие тонкости, как «необычное и резкое увеличение Путиным финансирования военных операций в чрезвычайных ситуациях и наращивание резервных сил, даже тогда, когда другие насущные потребности, такие как реагирование на пандемию, были недофинансированы», — сказала она. Это не было простым упражнением по запугиванию, в отличие от крупномасштабного российского развертывания в апреле, когда силы Путина угрожали границам Украины, но так и не напали.
Некоторым в Белом доме было трудно осознать масштаб амбиций российского лидера.
«Это не было похоже на то, на что могла бы пойти разумная страна», — сказал позже один из участников встречи о запланированной оккупации большей части страны площадью 232 000 квадратных миль и населением почти 45 миллионов человек. Некоторые части Украины настроены глубоко антироссийски, что создавало угрозу мятежа, даже если Путину удалось бы свергнуть правительство в Киеве. И все же разведка показывала, что все больше и больше войск прибывало и располагалось для полноценной кампании. Боеприпасы, продовольствие и важнейшие припасы складировались в русских лагерях.
Байден давил на своих советников. Неужели они думают, что на этот раз Путин, скорее всего, нанесет удар?
Они подтвердили: да. Это по-настоящему. Хотя в течение следующих нескольких месяцев администрация публично заявляла, что не верит в то, что Путин принял окончательное решение, единственное, что его команда не могла сказать президенту в тот осенний день, так это то, когда именно российский президент нажмет на курок.
Директор ЦРУ Уильям Дж. Бернс, который служил послом США в Москве и имел самые прямые контакты с Путиным из всех в администрации Байдена, назвал российского лидера зацикленным на Украине. Контроль над этой страной был синонимом путинской концепции российской идентичности и власти. Точность военного планирования в сочетании с убежденностью Путина в том, что Украина должна быть вновь поглощена матерью-родиной, не оставляли ему никаких сомнений в том, что Путин готов к вторжению. «Я полагал, что он был вполне серьезен», — сказал Бернс несколько месяцев спустя, вспоминая брифинг.
II
Разведка подчеркивала важность собственных слов Путина. Тремя месяцами ранее, в июле, он опубликовал эссе объемом 7000 слов «Об историческом единстве русских и украинцев», пропитанное недовольством и сомнительными утверждениями. Он утверждал, что русские и украинцы были «одним народом» — идея, коренящаяся в заявлениях Путина о «кровных узах», — и что Москва была «ограблена» в результате похищения ее собственной территории коварным Западом. «Я уверен, что настоящий суверенитет Украины возможен только в партнерстве с Россией», — написал Путин.
Всего за несколько недель до публикации эссе Байден и Путин провели встречу на высшем уровне 16 июня, которую оба назвали «конструктивной». В тот момент Украина вызывала озабоченность, но, по мнению представителей Белого дома, с ней можно было справиться. Когда делегация Белого дома покидала встречу, состоявшуюся в Женеве, как позже вспоминал высокопоставленный помощник Байдена, «мы сели в самолет и вернулись домой, не думая, что мир находится на пороге большой войны в Европе».
Но последующая публикация Путина «сильно привлекла наше внимание», как позже сказал Салливан. «Мы начали смотреть, что здесь происходит, какова его окончательная цель? Насколько сильно он будет давить?» В качестве меры предосторожности 27 августа Байден санкционировал направление вооружений на сумму в 60 миллионов долларов в основном оборонительного назначения из запасов США и их отправку в Украину.
К концу лета, когда они собрали воедино разведданные с границы и из Москвы, аналитики, посвятившие свою карьеру изучению Путина, все больше убеждались, что российский лидер — сам бывший офицер разведки — увидел, что окно возможностей закрывается. Украинцы уже дважды восставали, чтобы потребовать демократического будущего, свободного от коррупции и вмешательства Москвы, во время Оранжевой революции 2004–2005 годов и протестов на Майдане 2013–2014 годов, предшествовавших аннексии Крыма Россией.
Хотя Украина и не была членом НАТО или Европейского Союза, теперь она неуклонно продвигалась в политическую, экономическую и культурную орбиту Запада. Этот дрейф подпитывал более широкое недовольство Путина потерей Россией империи.
В мрачной актуарной оценке аналитики пришли к выводу, что Путин, которому вот-вот должно было исполниться 69 лет, понимал, что у него мало времени, чтобы закрепить свое наследие в качестве одного из великих лидеров России — того, кто восстановил господство России на евразийском континенте.
Аналитики говорят, что Путин рассчитал, что любой ответ Запада на попытку вернуть Украину силой будет большим возмущением, но ограниченным в фактическом наказании. По их словам, российский лидер считает, что администрация Байдена наказана унизительным уходом США из Афганистана и хочет избежать новых войн. Соединенные Штаты и Европа все еще боролись с пандемией коронавируса. Канцлер Германии Ангела Меркель, де-факто европейский лидер, покидала свой пост и передавала власть непроверенному преемнику. Президенту Франции Эммануэлю Макрону предстояло переизбрание против возродившегося правого крыла, а Британия переживала экономический спад после Brexit. Большая часть континента зависела от российской нефти и природного газа, которые, по мнению Путина, он мог бы использовать как клин, чтобы расколоть западный альянс. Он накопил сотни миллиардов долларов наличных резервов и был уверен, что российская экономика сможет выдержать неизбежные санкции, как это было в прошлом.
По словам Салливана, Байден, получивший на октябрьском брифинге новые разведывательные данные и анализ, «по сути, отреагировал двумя способами». Во-первых, чтобы попытаться сдержать Путина, им «нужно было послать кого-то в Москву, чтобы тот посидел с русскими на высшем уровне и сказал им: «Если вы сделаете это, будут такие-то последствия»».
Во-вторых, им нужно было проинформировать союзников об американских разведданных и привлечь их к тому, что, по мнению администрации, должно было стать единой и жесткой позицией угроз санкций против России, усиления и расширения обороны НАТО и помощи Украине.
Бернса отправили в Москву, а Хейнса — в штаб-квартиру НАТО в Брюсселе.
Спустя несколько месяцев Милли все еще носил в своем портфеле карточки с заметками, отражающими интересы и стратегические цели США, обсуждавшиеся на октябрьском брифинге. Он мог процитировать их наизусть.
Проблема: «Как поддержать и обеспечить соблюдение международного порядка, основанного на правилах», в отношении страны с исключительным ядерным потенциалом, «не прибегая к Третьей мировой войне?»
№1: «Не допускать кинетического конфликта между вооруженными силами США и НАТО с Россией».
№ 2: «Сдержать войну в географических границах Украины».
№ 3: «Укреплять и поддерживать единство НАТО».
№ 4: «Усилить Украину и дать ей средства для борьбы».
Советники Байдена были уверены, что Украина будет сопротивляться. Соединенные Штаты, Великобритания и другие члены НАТО потратили годы на подготовку и оснащение украинской армии, которая была более профессиональной и организованной, чем семь лет назад до нападения России на Крым и восточный регион Донбасса. Но обучение было сосредоточено не столько на том, как организовать внутреннее сопротивление после российской оккупации, сколько на том, как предотвратить ее в первую очередь. Оружие, которое они поставили, было в основном малокалиберным и оборонительным, чтобы его не восприняли как провокацию Запада.
Администрация также серьезно беспокоилась о молодом президенте Украины, бывшем телевизионном комике, который пришел к власти на огромной волне народной поддержки и стремления к фундаментальным переменам, но утратил общественный авторитет отчасти из-за того, что не выполнил свое обещание добиться мира с Россией. 44-летний Зеленский, похоже, не мог сравниться с безжалостным Путиным.
Математика была не в пользу Украины. У России было больше войск, больше танков, больше артиллерии, больше истребителей и управляемых ракет, она продемонстрировала в предыдущих конфликтах свою готовность заставить своих более слабых противников подчиниться, не обращая внимания на потери среди гражданского населения.
Киев мог пасть не так быстро, как ожидали русские, заключили американцы, но он падет.
III
2 ноября Бернса сопроводили в кремлевский кабинет Юрия Ушакова, советника Путина по внешней политике и бывшего посла в США. Начальник Ушакова был на другом конце телефонной линии и разговаривал с Бернсом из курортного города Сочи, куда он уединился во время очередной волны коронавирусной инфекции в Москве. Российский лидер воспроизвел свои обычные жалобы на расширение НАТО, угрозу безопасности России и нелегитимное руководство в Украине. «Он очень пренебрежительно отзывался о президенте Зеленском как политическом лидере», — вспоминал Бернс.
Научившись выслушивать путинские тирады за годы, проведенные в Москве, Бернс сделал свое собственное твердое сообщение: Соединенные Штаты знают, что вы замышляете, и если вы вторгнетесь в Украину, вы заплатите огромную цену. Он сказал, что оставляет письмо от Байдена, подтверждающее карательные последствия любого нападения России на Украину. Путин «был очень прозаичным», сказал Бернс. Он не отрицал разведданных, указывающих на вторжение России в Украину.
Директор ЦРУ также встретился с другим советником Путина, Николаем Патрушевым, бывшим офицером КГБ, из родного города Путина Санкт-Петербурга, который руководил Советом безопасности России. Патрушев думал, что Бернс прилетел в Москву, чтобы обсудить следующую встречу Путина и Байдена, и, похоже, был удивлен, что глава ЦРУ приехал с предупреждением об Украине.
Он почти точно повторил недовольство Путина историей и НАТО в своих дискуссиях с Бернсом. Казалось, что для серьезного взаимодействия не осталось места, и директору ЦРУ пришлось задаться вопросом, не образовали ли Путин и его узкий круг помощников собственную эхо-камеру. Путин не принял необратимого решения начать войну, но его взгляды на Украину ужесточились, его склонность к риску возросла, и российский лидер считал, что его удобный момент скоро пройдет. «Уровень моей озабоченности повысился, а не снизился», — сообщил глава разведки Байдену.
IV
Пока Бернс разговаривал с Путиным, Блинкен сидел с Зеленским в Глазго в Шотландии в кулуарах международного саммита по изменению климата. Он изложил разведывательную картину и описал российскую бурю, которая надвигалась на Украину. «Мы были только вдвоем, в двух футах друг от друга, — вспоминал Блинкен. Это был «тяжелый разговор».
Блинкен уже встречался с украинским президентом и думал, что знает его достаточно хорошо, чтобы говорить откровенно, хотя казалось сюрреалистичным «говорить кому-то, что вы полагаете, что его страна подвергнется вторжению». Он нашел Зеленского «серьезным, сосредоточенным, стойким», сочетающим в себе веру и неверие. Он сказал, что проинформирует свою команду. Но украинцы «видели ряд уловок России в прошлом», знал Блинкен, и Зеленский явно беспокоился об экономическом коллапсе, если в его стране начнется паника.
Сообщение Блинкена и скептицизм Зеленского задали шаблон, который будет повторяться как в частном порядке, так и публично в течение следующих нескольких месяцев. Украинцы не могли позволить себе полностью отказаться от американской разведки. Но с их точки зрения, информация была спекулятивной.
Зеленский слышал предупреждения США, вспоминал он позже, но сказал, что американцы не предлагали Украине того оружия, которое необходимо для самообороны. «Можно миллион раз сказать: «Слушай, может быть вторжение». Ладно, может быть вторжение — самолеты дашь?» — сказал Зеленский. «Вы дадите нам противовоздушную оборону? «Ну, вы – не член НАТО». О, хорошо, тогда о чем мы говорим?»
По словам Дмитрия Кулебы, министра иностранных дел Зеленского, американцы предоставили мало конкретных разведывательных данных в поддержку своих предупреждений «до последних четырех или пяти дней до начала вторжения».
Менее чем через две недели после встречи в Глазго, когда Кулеба и Андрей Ермак, глава администрации Зеленского, посетили Госдепартамент в Вашингтоне, высокопоставленный американский чиновник встретил их с чашкой кофе и улыбкой. «Ребята, копайте окопы!» — начал чиновник. «Когда мы улыбнулись в ответ, — вспоминал Кулеба, — чиновник сказал: — Я серьезно. Начинайте копать траншеи. … На вас нападут. Крупномасштабная атака, и к ней нужно подготовиться». Мы спросили подробности; их не было».
Если американцы были разочарованы скептическим отношением Украины к планам России, украинцы были не менее смущены все более публичными предупреждениями США о грядущем вторжении. «Нам нужно было найти баланс между реалистичной оценкой рисков и подготовкой страны к худшему… и сохранением экономического и финансового положения страны», — сказал Кулеба. «Каждый комментарий из США о неизбежности войны немедленно отражался на курсе [украинской] валюты».
Ряд официальных лиц США оспаривают украинские воспоминания, заявляя, что они предоставляли киевскому правительству конкретную разведывательную информацию на раннем этапе и в ходе подготовки к вторжению. Тем не менее, когда дело дошло до Украины, разведка США вряд ли была открытой книгой. Официальное руководство запрещало разведывательным службам делиться тактической информацией, которую Украина может использовать для проведения наступательных атак на позиции российских войск в Крыму или против прокремлевских сепаратистов на востоке.
Собственный разведывательный аппарат Украины также был пронизан российскими «кротами», а официальные лица США с опасением относились к тому, что секретная информация может попасть в руки Москвы. После начала войны администрация Байдена изменила свою политику и стала делиться информацией о передвижениях российских войск по Украине на том основании, что теперь страна защищается от вторжения.
V
На кулуарной встрече во время конференции «Большой двадцатки» в Риме в конце октября Байден поделился некоторыми новыми разведданными и выводами с ближайшими союзниками Америки — лидерами Великобритании, Франции и Германии.
В середине ноября Хейнс использовала ранее запланированную поездку в Брюссель, чтобы проинформировать более широкий круг союзников: Североатлантический совет НАТО, главный директивный орган альянса, состоящего из 30 членов. Выступая перед большой аудиторией, она ограничила свои замечания тем, что, по мнению разведывательного сообщества, свидетельствуют разведданные, но не предложила политических рекомендаций. «Ряд членов задали вопросы и скептически отнеслись к мысли о том, что президент Путин серьезно готовится к возможности крупномасштабного вторжения», — вспоминает Хейнс.
Французские и немецкие официальные лица не могли понять, почему Путин пытается вторгнуться и оккупировать большую страну, где, как считается, на границе сосредоточено от 80 000 до 90 000 военнослужащих. На спутниковых снимках также видно, как войска перемещаются взад и вперед от границы. Другие утверждали, что русские проводили учения, на чем настаивал сам Кремль, или играли в обман, чтобы скрыть цель, не связанную с вторжением.
Большинство выразили сомнение и отметили, что Зеленский, похоже, думал, что Россия никогда не нападет с теми амбициями и силой, которые прогнозировали американцы. Разве Украина не лучше всех понимала намерения России? Только британцы и страны Балтии были полностью согласны. В какой-то момент чиновник из Лондона встал и жестом указал на Хейнс. «Она права», — сказал чиновник.
Но Париж и Берлин помнили решительные заявления США об развединформации об Ираке. Тень этого глубоко ошибочного анализа нависала над всеми обсуждениями до вторжения. Некоторые также считали, что всего несколько месяцев назад Вашингтон сильно переоценил устойчивость правительства Афганистана в момент вывода американских войск. Правительство рухнуло, как только талибы вошли в Кабул. «Американская разведка не считается надежным источником», — сказал Франсуа Эйсбур, эксперт по безопасности и давний советник французских чиновников. «Считалось, что она склонна к политическим манипуляциям».
Европейцы занимали позиции, какие мало менялись в течение нескольких месяцев. «Я думаю, что в основном было три подхода», — сказал высокопоставленный чиновник администрации. Для многих в Западной Европе то, что делали русские, было «полностью принудительной дипломатией, [Путин] просто собирался посмотреть, что он может получить. Он не собирается вторгаться… это безумие». Многие из новых членов НАТО в Восточной и Юго-Восточной Европе думали, что Путин «может что-то сделать, но это будет ограничено по масштабам», сказал чиновник, будет «... еще одно откусывание [украинского] яблока», подобно тому, что произошло в 2014 году. Но Великобритания и страны Балтии, которые всегда нервничали по поводу намерений России, считали, что грядет полномасштабное вторжение.
Когда скептически настроенные государства-члены запросили дополнительные разведывательные данные, американцы предоставили их, но воздержались от раскрытия всей информации.
Исторически сложилось так, что Соединенные Штаты редко раскрывали свои самые важные разведданные такой разношерстной организации, как НАТО, в первую очередь из-за опасений утечки секретов. Хотя американцы и их британские партнеры действительно поделились значительным объемом информации, они скрыли необработанные перехваты или природу человеческих источников разведки, которые были важны для определения планов Путина. Это особенно разозлило французских и немецких чиновников, которые давно подозревали, что Вашингтон и Лондон иногда скрывают основу своей разведывательной информации, чтобы она выглядела более достоверной, чем она была на самом деле.
По словам Хейнс, некоторые из стран альянса представили свои собственные выводы. Соединенные Штаты также создали новые механизмы для обмена информацией в режиме реального времени со своими зарубежными партнерами в Брюсселе. Остин, Блинкен и Милли разговаривали по телефону со своими коллегами, делились мнениями, слушали, уговаривали.
Со временем, как вспоминал один высокопоставленный европейский чиновник в НАТО, «разведданные передавались неоднократно, последовательно, ясно, достоверно, с большим количеством деталей, с очень хорошим сценарием и подтверждающими доказательствами. Я не помню ни одного ключевого момента, когда загорелась лампочка» в многомесячных усилиях по убеждению союзников, сказал чиновник. В конечном счете, «это было ощущение света в комнате».
VI
Макрон и Меркель много лет имели дело с Путиным, и им было трудно поверить, что он был настолько иррационален, чтобы развязать катастрофическую войну. Через несколько недель после встречи Байдена в Женеве они пытались организовать саммит ЕС-Россия, но были отвергнуты скептически настроенными членами блока, которые увидели в этом опасную уступку агрессивной позиции России.
Несколько месяцев спустя, несмотря на новые данные разведки США, французы и немцы настаивали на том, что есть шанс для дипломатии. Американцы и британцы мало надеялись на то, что любые дипломатические усилия окупятся, но были готовы держать дверь открытой — если европейцы что-то дадут взамен. «Большая часть нашего внимания, — вспоминал Салливан, — заключалась в том, чтобы сказать им: «Послушайте, мы выберем дипломатический путь и будем относиться к нему серьезно… если вы серьезно отнесетесь к планированию [военных] сил и санкций»».
Каждая сторона была убеждена, что она была права, но была готова действовать так, как будто это могло быть неверно. В течение следующих нескольких месяцев американцы стремились показать западноевропейцам и другим странам, что они по-прежнему готовы искать мирное решение, хотя в глубине души они были убеждены, что любые попытки России вести переговоры — это фарс. «Это в основном сработало», — сказал Салливан о стратегии администрации.
7 декабря Путин и Байден поговорили по видеосвязи. Путин заявил, что расширение западного альянса на восток было главным фактором в его решении отправить войска к границе с Украиной. Он утверждал, что Россия просто защищает свои интересы и территориальную целостность. Байден ответил, что Украина вряд ли в ближайшее время вступит в НАТО, и что Соединенные Штаты и Россия могут прийти к соглашению по другим опасениям России по поводу размещения американских систем вооружений в Европе. Теоретически было место для компромисса.
Некоторое время, пока Блинкен возглавлял дипломатические усилия США, неоднократно посещая столицы стран НАТО и штаб-квартиры альянса в Брюсселе, украинцы продолжали свои контакты с европейскими правительствами, которые все еще казались гораздо менее убежденными в намерениях Путина, чем американцы. Кулеба и другие члены правительства считали, что война будет, как позже сказал министр иностранных дел Украины. Но накануне вторжения «я не мог поверить, что нам предстоит война такого масштаба. Единственной страной в мире, которая настойчиво говорила нам «с такой уверенностью», что будут ракетные удары, были Соединенные Штаты Америки. … Все остальные страны не разделяли этот анализ и [вместо этого] говорили: да, война возможна, но это будет скорее локальный конфликт на востоке Украины». «Поставьте себя на наше место, — сказал Кулеба. «С одной стороны, США говорят вам что-то совершенно невообразимое, а все остальные моргают вам глазами и говорят, что это не то, что, по нашему мнению, произойдет».
Фактически британские и некоторые прибалтийские официальные лица считали вероятным полное вторжение. Но Кулеба был далеко не одинок в своем скептицизме. Его президент разделял это, по словам помощников Зеленского и других официальных лиц, которые его проинформировали. «Мы серьезно относились ко всей информации, которую нам давали наши западные партнеры», — вспоминал Ермак, глава администрации Зеленского. «Но давайте будем честными: представьте, если бы вся эта паника, которую подталкивало так много людей, имела место. Создание паники — метод русских. …Представьте, если бы эта паника началась за три-четыре месяца до этого. Что бы было с экономикой? Смогли бы мы продержаться пять месяцев, как сейчас?»
VII
В начале января заместитель госсекретаря Венди Шерман
возглавляла дипломатическую делегацию в Женеве и встретилась со своим
российским коллегой Сергеем Рябковым, которого она хорошо знала. Тот
повторил позицию Москвы по Украине, официально изложенную в середине
декабря в двух предложенных договорах, — что НАТО должна прекратить свои
планы расширения и прекратить любую деятельность в странах,
присоединившихся к альянсу после 1997 года, включая Польшу, Румынию,
Болгарию и страны Балтии.
Отклонив предложение закрыть двери НАТО
и понизить статус существующих членов, администрация вместо этого
предложила переговоры и меры по укреплению доверия в ряде областей
безопасности, включая размещение войск и размещение вооружений на
восточном фланге НАТО вдоль границы с Россией. Предложение было
обусловлено деэскалацией военной угрозы Украине. Рябков сказал Шерман,
что Россия разочарована позицией Америки.
Белый дом рассматривал
встречу Шерман с Рябковым как «шанс проверить, серьезно ли русские
относятся к существу беспокойства… и есть ли пути для продвижения вперед
в какой-либо форме дипломатии», — сказала Эмили Хорн, тогдашний
пресс-секретарь Совета по национальной безопасности. «Думаю, довольно
быстро стало ясно, что [русские] играли в дипломатию, а не занимались
дипломатией на самом деле. Они даже не делали этого с особой
серьезностью».
«Все западные союзники хотели показать, что есть
альтернативный путь, предполагающий диалог и уважение к России как к
великой державе», — сказал высокопоставленный чиновник британского
правительства, участвовавший в переговорах. «Что становилось все более
очевидным, так это то, что Россию это не интересовало».
По мере
того, как Соединенные Штаты шли по дипломатическому пути, они также
размещали силы для защиты НАТО, все они были видны Москве и европейцам и
демонстрировали американскую готовность вкладывать свою шкуру в игру. В
то время как Байден неоднократно заявлял, что американских войск в
Украине не будет, Пентагон увеличил предварительно размещенные запасы
оружия в Польше и перебросил туда вертолетный батальон из Греции. В
Прибалтику были переброшены десантники из 171-й воздушно-десантной
дивизии. Дополнительные войска были отправлены из Италии в восточную
Румынию, а другие – в Венгрию и Болгарию.
В течение следующих
нескольких месяцев военное присутствие США в Европе увеличилось с 74 000
до 100 000 военнослужащих. Четыре воздушно-десантные истребительные
эскадрильи превратились в 12, а количество надводных боевых кораблей в
регионе увеличилось с пяти до 26. Боевые воздушные патрули и разведка
круглосуточно выполняли задания над восточным флангом альянса со
способностью видеть в глубине Украины. «Мы говорили: «Послушайте, мы
серьезно относимся к дипломатии, но мы так обеспокоены этим, что на
самом деле перемещаем людей и материалы», — вспоминал Салливан.
С
разрешения Агентства национальной безопасности Соединенные Штаты
установили прямую линию связи между украинскими военными и европейским
командованием США. Высокозащищенная система позволила бы американцам
поддерживать прямой контакт со своими украинскими коллегами по мере
развития событий.
Администрация также отправляла оружие в
Украину. В декабре Байден санкционировал дополнительную поставку оружия
из запасов США на 200 миллионов долларов — даже несмотря на то, что
киевское правительство, многие в Конгрессе и некоторые в самой
администрации утверждали, что, если Соединенные Штаты действительно
верят в то, что грядет полномасштабное вторжение, этого было бы
недостаточно.
Но каждый шаг в действиях администрации был
направлен на то, чтобы избежать прямого участия США в военном
столкновении. Преобладающая озабоченность Белого дома провокацией влияла
на каждое решение о том, какую помощь и какое оружие предоставить
украинцам для самообороны. «Я не извиняюсь за то, что одна из наших
целей здесь — избежать прямого конфликта с Россией», — сказал Салливан о
довоенном периоде.
Русские собирались делать то, что они делали,
независимо от того, что делали союзники, заявил высокопоставленный
чиновник, участвовавший в принятии решений, и администрация сочла
«невероятной» идею, как некоторые позже утверждали задним числом, что
«если бы мы только дали украинцам больше оружия, «ничего бы этого не
было». По словам чиновника, определение того, будет ли Россия
интерпретировать военные учения или поставку оружия как провокацию или
эскалацию, было «больше искусством, чем наукой». «Нет четкой и простой
математической формулы. … Всегда существовал баланс между тем, что
требуется для эффективной защиты, и тем, что Россия будет рассматривать
Соединенные Штаты в качестве гарантирующих, по сути, убийство огромного
числа россиян».
Украинские официальные лица выражали бесконечную
благодарность Соединенным Штатам за то, что те предоставили с начала
войны. «Ни одна страна в мире не сделала для Украины больше необходимого
оружия, чем США с 24 февраля. Никакой другой страны в мире», — сказал
недавно Кулеба. Но с самого начала, по его словам, он и другие
украинские официальные лица считали стратегию «непровоцирования»
неправильной. «Куда это нас привело?» — сказал Кулеба. «Я думаю, что эта
война — с тысячами убитых и раненых, потерянными территориями,
разрушенной частью экономики… — лучший ответ тем, кто до сих пор
выступает за стратегию «непровоцирования России».
VIII
В
рамках своей продолжающейся кампании, направленной на то, чтобы убедить
мир в том, что грядет, и разубедить россиян, Белый дом к концу 2021
года решил бросить вызов собственному нежеланию и нежеланию спецслужб
разгласить часть своей наиболее секретной информации. Американская
разведка обнаружила спланированные русскими операции «под чужим флагом»,
в ходе которых они организовывали бы нападения на собственные силы, как
если бы атакующие прибыли из Украины. По мнению представителей
администрации, публичное разоблачение этих планов могло бы лишить Путина
возможности придумать предлог для вторжения.
В качестве первого
шага Белый дом решил раскрыть масштабы продолжающегося наращивания войск
у границ Украины. В начале декабря администрация опубликовала
фотографии со спутника, а также карту, созданную американскими
аналитиками, на которой показаны позиции российских войск, а также
анализ российского планирования, проведенный разведывательным
сообществом. В анализе говорится, что русские планировали «широкое
передвижение» 100 батальонных тактических групп с участием до 175 000
военнослужащих, а также бронетехники, артиллерии и техники. Картина,
которую чиновники администрации разрабатывали в тайне несколько недель,
теперь увидела весь мир.
В ожидании более избирательного
раскрытия разведывательных данных Салливан организовал в Белом доме
регулярный процесс, в ходе которого команда определяла, может ли
конкретная информация, если она будет обнародована, помешать планам или
пропаганде России. Если ответ будет положительным, он будет передан
разведывательному сообществу для получения рекомендаций о том, следует
ли его публиковать и как.
В конце января британское правительство
публично обвинило Россию в заговоре с целью установления в Киеве
марионеточного режима. Обвинение, основанное на данных американской и
британской разведки, было раскрыто в весьма необычном заявлении для
прессы министра иностранных дел Лиз Трасс, сделанном поздно вечером в
Лондоне, но как раз вовремя для воскресных утренних газет.
А в
начале февраля администрация Байдена сообщила, что Москва рассматривает
возможность съемки фальшивого украинского нападения на российскую
территорию или русскоязычных людей — операции под фальшивым флагом,
обнаруженной разведкой. По словам официальных лиц, пропагандистский
фильм был бы насыщен зрелищами, с графическими сценами взрывов, трупами,
изображающими из себя жертв, и скорбящими, которые притворяются, что
скорбят по погибшим. «Я слишком много раз наблюдал, как Путин ложно
излагал нарратив», — сказал другой американский чиновник. Теперь «вы
могли видеть, что он планировал совершенно конкретно [восточную Украину]
под чужим флагом. Это было довольно точно».
Сами
разведывательные разоблачения имели вид театральности. Первоначальные
публикации спутниковых изображений могли бы быть подтверждены
коммерческими кадрами, хотя анализ был уникальным для разведывательного
сообщества. Но поверит ли общественность последующим разоблачениям,
зависело от доверия к правительству. И официальные лица администрации
Байдена знали, что они столкнулись с общественностью дома и за рубежом,
которая могла быть глубоко скептически настроена по отношению к
«разведке» после войны в Ираке и захвата Талибаном власти в Афганистане.
В
целом кампания по информированию общественности в США сработала.
Внимание всего мира было приковано к наращиванию российских войск. Идея о
том, что Путин сфальсифицировал причины своего вторжения, казалась
правдоподобной, возможно, потому, что в 2014 году он полностью отрицал
присутствие своих войск в Крыму, делая утверждения, приведшие к
описаниям «зеленых человечков» в военной форме без знаков различия,
оккупирующих часть Украины.
По словам официальных лиц США, учитывая,
насколько скептически некоторые союзники относились к разведданным,
самым мощным эффектом от их раскрытия стало направление поведения России
и лишение Путина возможности использовать дезинформацию.
IX
12
января Бернс встретился в Киеве с Зеленским и предоставил тому
откровенную оценку. Разведывательная картина только прояснила, что
Россия намеревалась нанести молниеносный удар по Киеву и обезглавить
центральную власть. Соединенные Штаты также обнаружили ключевой элемент
планирования поля боя: Россия попыталась бы сначала высадить свои войска
в аэропорту в Гостомеле, пригороде столицы, где на взлетно-посадочных
полосах могут разместиться массивные российские транспорты с войсками и
оружием. Именно там начнется штурм Киева.
В какой-то момент их
разговора Зеленский спросил, угрожает ли ему или его семье личная
опасность. Бернс сказал, что Зеленскому необходимо серьезно отнестись к
своей личной безопасности. Риски для президента росли. Разведка в то
время указывала, что российские группы убийц, возможно, уже находятся в
Киеве и ждут своей активации. Но Зеленский сопротивлялся призывам
переместить свое правительство и был непреклонен в том, что он не
подвергает общество панике. На этом пути, полагал он, будет поражение.
«Нельзя
просто сказать мне: «Слушай, ты должен начать готовить людей сейчас и
сказать им, что им нужно откладывать деньги, им нужно запасаться
продуктами», — напомнил Зеленский. «Если бы мы сообщили об этом — а
этого хотели некоторые люди, которых я не буду называть, — то я бы с
октября прошлого года терял 7 миллиардов долларов в месяц, а в тот
момент, когда русские напали, они бы нас забрали в течение трех дней. …В
общем, наше внутреннее чутье было правильным: если мы перед вторжением
посеем хаос среди людей, русские нас сожрут. Потому что во время хаоса
люди бегут из страны». Для Зеленского решение оставить людей в стране,
где они могли бы сражаться, чтобы защитить свои дома, было ключом к
отражению любого вторжения. «Как бы цинично это ни звучало, но это
именно люди, которые остановили вторжение», — сказал он.
Украинские
официальные лица по-прежнему раздражены тем, что американцы не
раскрывают подробности своих разведывательных источников. «Информация,
которую мы получили, была, я бы назвал, констатацией фактов без
раскрытия происхождения этих фактов или предыстории этих фактов», —
напомнил Кулеба.
Но не только западная разведка считала, что
Зеленскому следует готовиться к полномасштабному вторжению. Некоторые
представители украинской разведки, хотя и скептически относились к тому,
что Путин нанесет удар, планировали худшее. Кирилл Буданов, начальник
военной разведки Украины, сказал, что за три месяца до войны вывез
архивы из своего штаба и подготовил запасы горючего и боеприпасов.
Американские
предупреждения повторились 19 января, когда Блинкен нанес краткий визит
в Киев для личной встречи с Зеленским и Кулебой. К ужасу госсекретаря,
Зеленский продолжал утверждать, что любой публичный призыв к мобилизации
вызовет панику, а также отток капитала, который подтолкнет и без того
шатающуюся экономику Украины к краю пропасти. В то время, как Блинкен
подчеркивал, как и в предыдущих беседах, важность обеспечения
безопасности и неприкосновенности Зеленского и его правительства, он был
одним из нескольких высокопоставленных американских чиновников,
опровергших сообщения о том, что администрация призвала их эвакуировать
столицу. «То, что мы сказали Украине, было двумя вещами, — вспоминал
позже Блинкен. «Мы поддержим вас, что бы вы ни делали. Мы рекомендуем
вам посмотреть… как вы можете обеспечить непрерывность деятельности
правительства в зависимости от того, что произойдет». Это может означать
спрятаться в Киеве, перебраться в Западную Украину или же переместить
правительство в соседнюю Польшу.
Зеленский сказал Блинкену, что остается.
Он
начал подозревать, что некоторые западные официальные лица хотели,
чтобы он бежал, чтобы Россия могла установить марионеточное
правительство, которое придет к урегулированию путем переговоров с
державами НАТО. «Западные партнеры хотели — я уверен, что кто-то
действительно беспокоился о том, что будет со мной и моей семьей», —
сказал Зеленский. «Но кто-то, вероятно, хотел просто покончить с этим
быстрее. Я думаю, что у большинства людей, которые мне звонили, — ну,
почти у всех — не было веры в то, что Украина может противостоять этому и
выстоять».
Точно так же, по его словам, предупреждение украинцев
готовиться к войне, как этого хотели некоторые партнеры, ослабило бы
страну экономически и облегчило бы ее захват русскими. «Правильно это
было или не правильно, пусть люди обсуждают в будущем, — напомнил
украинский лидер, — но я точно знаю и интуитивно — мы обсуждали это
каждый день на СНБО и так далее — у меня было ощущение, что [русские]
хотели подготовить нас к мягкой капитуляции страны. И это страшно».
Х
На
пресс-конференции 19 января Байден сказал, что, по его мнению, Россия
вторгнется. Путин зашел слишком далеко, чтобы отступать. «Он должен
что-то сделать», — сказал президент. Байден пообещал, что Запад ответит
на атаку России. «Наши союзники и партнеры готовы нанести серьезный
ущерб России и российской экономике и нанести значительный ущерб», —
сказал он, предсказывая, что если Путин отдаст приказ о вторжении, это
станет «катастрофой» для России. На тот момент это было одно из самых
сильных предупреждений Байдена. Но президент также замутил воду,
предположив, что «незначительное вторжение» российских войск, в отличие
от полномасштабного вторжения, может не вызвать жесткого ответа, которым
угрожали он и его союзники.
«Одно дело, если это незначительное
вторжение, а потом нам приходится спорить о том, что делать, а что не
делать и так далее», — сказал Байден, давая понять, что НАТО не
единодушно выступает против любого применения Россией силы. «Если есть
что-то, где российские войска пересекают границу, убивают украинских
военных и так далее, я думаю, это все меняет», — сказал Байден, когда
позже на пресс-конференции репортер попросил его пояснить, что он имел в
виду под «незначительным вторжением»». «Но на самом деле зависит от
того, что он [Путин] сделает, в какой степени мы сможем добиться полного
единства на фронте НАТО».
Комментарии Байдена выявили недостатки
в планировании его собственной администрации, а также в НАТО. Блинкен
был в Киеве, поклявшись, что в случае нападения на страну Соединенные
Штаты будут поддерживать Украину во всех отношениях, кроме использования
собственных сил. Но в частном порядке представители администрации уже
несколько недель обдумывали, как они отреагируют на «гибридную» атаку, в
ходе которой Россия может нанести разрушительный киберудар по Украине и
нанести ограниченный удар по восточной части страны.
Зеленский и
его помощники, которые все еще не были уверены, что Путин пойдет на
войну, ответили на комментарии Байдена о «незначительном вторжении»
едким твитом. «Мы хотим напомнить великим державам, что не бывает мелких
вторжений и малых наций. Так же, как не бывает малых жертв и небольшого
горя от потери близких. Я говорю это как президент великой державы».
На
следующий день Байден пояснил, что если «какие-либо собранные
российские подразделения перейдут границу Украины, это будет
вторжением», за которое Путин заплатит. Но чиновники Белого дома тихо
возмутились тем, что пока администрация пытается обеспечить поддержку
Украины, Зеленский больше заинтересован в том, чтобы ткнуть президента в
глаз из-за неуклюжего комментария. «Это было неприятно», — сказал
бывший чиновник Белого дома. «Мы предпринимали шаги, которые пытались
помочь ему, и было ощущение, что он защищает свой собственный
политический бренд, либо отрицая, либо демонстрируя уверенность, потому
что это было важно для него в то время».
Помощник Зеленского,
помогавший сочинить твит, сказал, что тот должен был дать отпор Байдену,
а также быть легким и юмористическим, чтобы разрядить растущее
напряжение. Близкое окружение Зеленского беспокоилось, что прогнозы
Вашингтона о том, что война не за горами, могут иметь непредвиденные
последствия.
Как уточнил Байден, команда Зеленского попыталась
успокоить Вашингтон примирительным посланием. «Спасибо, @POTUS, за
беспрецедентную [американскую] дипломатическую и военную помощь
[Украине]», — написал Зеленский в Твиттере с эмодзи в виде флагов США и
Украины.
XI
21 января в Женеве выдался холодный
пасмурный день, порывистый ветер хлестал по поверхности обычно
спокойного озера, которое носит название швейцарского города. Когда
Блинкен и его помощники сидели напротив своих российских коллег за
столом, накрытым в бальном зале роскошного прибрежного отеля, секретарь
предложила гребешки в качестве метафоры. Возможно, сказал Блинкен
министру иностранных дел России Сергею Лаврову, они смогут успокоить
бурные воды между двумя странами.
Они обменялись напряженными
любезностями и затронули другие вопросы — спор о размерах и деятельности
их посольств в столицах друг друга, ядерную сделку с Ираном — прежде
чем обратиться к Украине. Блинкен снова изложил позиции США. Если у
Путина были законные опасения по поводу безопасности, Соединенные Штаты и
их союзники были готовы говорить о них. Но как только начнется
вторжение в Украину, санкции Запада будут быстрыми и беспощадными,
изолируя Россию и нанося ущерб ее экономике, а альянс окажет Украине
масштабную военную помощь. Если хоть один российский солдат или ракета
коснется хотя бы одного дюйма территории НАТО, Соединенные Штаты будут
защищать своих союзников.
Блинкен нашел ответы Лаврова резкими и
непреклонными. После полутора часов бесплодных метаний туда-сюда,
казалось, больше сказать было нечего. Но когда их помощники начали
выходить из бального зала, Блинкен задержался и попросил русского
министра поговорить с ним наедине. Двое мужчин вошли в небольшой
соседний конференц-зал и закрыли дверь, в то время как команды США и
России неловко стояли вместе снаружи.
В течение почти 18 лет,
когда Лавров занимал пост министра иностранных дел России, ряд
американских дипломатов находили его резким и доктринерским, но иногда
откровенным и реалистичным в отношении отношений между их двумя
странами. Еще раз обсудив ситуацию с Украиной, Блинкен остановился и
спросил: «Сергей, скажи мне, что вы на самом деле пытаетесь сделать?»
Было ли все это действительно связано с озабоченностью по поводу
вопросов безопасности, которые Россия поднимала снова и снова, — с
«посягательством» НАТО на Россию и предполагаемой военной угрозой? Или
же дело было в почти теологической вере Путина в то, что Украина
является и всегда была неотъемлемой частью России-матушки?
Не
отвечая на вопрос, Лавров открыл дверь и ушел, его люди последовали за
ним. Это была последняя перед вторжением личная встреча
высокопоставленных представителей России и США по вопросам национальной
безопасности.
Байден еще раз разговаривал с Путиным по телефону.
12 февраля Белый дом сообщил, что он сказал российскому президенту, что
«хотя Соединенные Штаты по-прежнему готовы заниматься дипломатией в
полной координации с нашими союзниками и партнерами, мы в равной степени
готовы к другим сценариям».
XII
Днем ранее британский
министр обороны Бен Уоллес прилетел в Москву, чтобы встретиться со своим
российским коллегой Сергеем Шойгу, давним старожилом в Кремле, помогшим
создать образ крутого Путина. Уоллес хотел еще раз спросить, есть ли
место для переговоров по требованиям Путина о расширении НАТО и
деятельности альянса в Восточной Европе. По его словам, русские не
проявили интереса к разговору.
Уоллес предупредил Шойгу, что
Россия столкнется с ожесточенным сопротивлением, если она вторгнется в
Украину. «Я знаю украинцев — я был в Украине пять раз — они будут
воевать».
«Моя мать украинка», — по сообщению Уоллеса, ответил Шойгу,
намекая на то, что он лучше знает этих людей. «Они все – часть нашей
страны».
Затем Уоллес поднял вопрос о санкциях. Шойгу ответил:
«Мы можем страдать, как никто другой». А я сказал: «Я не хочу, чтобы
кто-то страдал». Шойгу представил длинный и уже знакомый список жалоб и
сказал, что Россия не может мириться с западным курсом Украины. «В
некоторых отношениях это было непонятно», — сказал британский чиновник,
присутствовавший на встрече. «Все хотели, чтобы переговоры продолжались —
мы предлагали им возможность соскочить, а они от нее отказывались».
Когда
британские чиновники собирались уходить, Шойгу обратился напрямую к
Уоллесу. «Он посмотрел мне в глаза и сказал: «У нас нет планов
вторгаться в Украину», — вспоминал Уоллес. — Это показывает, насколько
это было ложью.
Через неделю, 18 февраля, Байден позвонил лидерам
нескольких союзников по НАТО и рассказал им о последнем анализе США.
Позже в тот же день Байден сказал репортерам в зале Рузвельта в Белом
доме: «На данный момент я убежден, что он принял решение» совершить
вторжение. — У нас есть основания так полагать.
Однако французы
продолжали искать выход из кризиса. 20 февраля Макрон позвонил Путину и
попросил его дать согласие на встречу в Женеве с Байденом. Разговор
привел французского президента к мысли, что Путин, наконец, готов искать
урегулирование. «Это предложение заслуживает того, чтобы его приняли во
внимание», — сказал Путин, согласно записи разговора, показанной
несколько месяцев спустя в документальном фильме французского
телевидения «Президент, Европа и война».
Макрон давил на
российского лидера. «Но можем ли мы сказать сегодня, в конце этого
разговора, что мы согласны в принципе? Я хотел бы получить от вас четкий
ответ на этот счет. Я понимаю ваше сопротивление назначению даты. Но
готовы ли вы двигаться вперед и сказать сегодня: «Я хотел бы [лицом к
лицу] встретиться с американцами, а затем расшириться до европейцев»?
Или нет?" Путин не взял на себя обязательств, и, похоже, у него были
более неотложные дела. «Честно говоря, я хотел пойти [поиграть] в
хоккей, потому что сейчас я в спортзале. Но прежде чем приступить к
тренировке, уверяю вас, я сначала позвоню своим консультантам».
«Je
vous remercie, Monsieur le President», — заключил Путин, поблагодарив
его по-французски. Было слышно, как Макрон смеется от удовольствия,
когда вешал трубку. Президент Франции и его советники считали, что
совершили прорыв. Дипломатический советник Макрона Эммануэль Бонн даже
танцевал.
Но на следующий день в телеобращении Путин официально
признал две сепаратистские украинские области на Донбассе, включая
территорию, контролировавшуюся Киевом, независимыми государствами. Это
был явный признак того, что Путин — если не принимать во внимание его
французские любезности — намеревался расчленить Украину.
XIII
Пока
Великобритания и Франция делали последние дипломатические усилия,
мировые лидеры собрались в Мюнхене на ежегодную конференцию по
безопасности. Зеленский присутствовал, что вызвало опасения у некоторых
официальных лиц США, что его отсутствие может дать России идеальный
момент для нанесения удара. Другие задавались вопросом, верил ли
украинский лидер в то, что Россия нападет, или же он воспользовался
возможностью покинуть страну до того, как начали падать бомбы.
В
своем выступлении Зеленский напомнил собравшимся, что его страна уже
находится в состоянии войны с Россией, а украинские войска воюют против
восточных сепаратистов с 2014 года. «Чтобы реально помочь Украине,
необязательно постоянно говорить только о датах вероятного вторжения», —
сказал Зеленский. Вместо этого Европейский союз и НАТО должны
приветствовать Украину в своих организациях. Некоторые европейские
чиновники все еще не были убеждены в том, что нападение грядет. Один из
них сказал репортеру: «У нас самих нет явных доказательств того, что
Путин принял решение, и мы не видели ничего, что свидетельствовало бы об
обратном». «Это казалось чем-то потусторонним», — сказал британский
чиновник. В кулуарных беседах американские и британские официальные лица
были убеждены в неизбежном вторжении, но «в зале не было такого
настроения».
По словам британского чиновника, некоторые лица в
Лондоне начали сомневаться в себе. «Люди говорили, что [мы] ошиблись в
отношении Афганистана. Мы вернулись и снова проверили разведданые [по
Украине]». Они пришли к одному и тому же выводу — Россия вторгнется.
Но,
несмотря на дипломатическую кампанию США и кампанию по обмену
разведданными, это по-прежнему было трудно продать. «Если вы
обнаруживаете планы кого-то напасть на страну, и эти планы кажутся
совершенно безумными, есть вероятность, что вы отреагируете рационально и
посчитаете, что это настолько безумно, что этого не произойдет», —
сказал Хейсбур, француз. эксперт по безопасности. «Европейцы переоценили
свое понимание Путина, — сказал он. «Я предполагаю, что американцы…
вместо того, чтобы пытаться влезть в голову Путина, решили, что будут
действовать на основе данных и не беспокоиться о том, имеет ли это
какой-то смысл или нет».
Было много причин для того, чтобы быть
озадаченным. Американская разведка показала, что военные планы Кремля не
доходили до рядовых командиров, которые должны были их выполнять.
Офицеры не знали своих приказов. Войска двигались к границе, не понимая,
что идут на войну. Некоторые аналитики правительства США были сбиты с
толку отсутствием связи в российских вооруженных силах. Аналитики
думали, что дела обстоят настолько странно, что планы России могут
провалиться. Но это оставалось явно мнением меньшинства.
Для
Кулебы поворотный момент наступил через несколько дней после Мюнхенской
конференции 18-20 февраля, когда он снова отправился в Вашингтон. «Это
были дни, когда я получил более конкретную информацию, — вспоминал он. В
конкретном аэропорту А в России, сказали ему, пять транспортных
самолетов уже были в полной боевой готовности, готовые в любой момент
принять десантников и доставить их в направлении конкретного аэропорта Б
в Украине. Именно там вы видите последовательность событий и логику
происходящего», — сказал он.
Представители западной разведки,
оглядываясь назад на беспорядочную атаку России на Киев, признают, что
они переоценили эффективность российских вооруженных сил. «Мы
предполагали, что они вторгнутся в страну так же, как если бы мы
вторглись в страну», — сказал один британский чиновник.
XIV
Рано
вечером 23 февраля Белый дом получил срочную разведывательную
информацию. Была «высокая вероятность» того, что вторжение началось.
Войска были в движении, и русские выпустили ракеты по целям на Украине.
Собрались высшие советники президента; некоторые встречались в
ситуационной комнате, а другие присоединялись по защищенной линии.
Салливан
поговорил с Ермаком, главой администрации Зеленского. В Киеве был
«чрезвычайно высокий уровень возбуждения», рассказал человек, знакомый с
звонком. «Но они контролировали себя. Просто были очень эмоциональными,
но так, как и следовало ожидать».
Ермак сказал Салливану
подождать — он хотел пригласить к телефону Зеленского, чтобы тот мог
поговорить напрямую с Байденом. Салливан перевел звонок на Зал
договоров, часть резиденции Белого дома на втором этаже, используемую в
качестве кабинета, и соединил с президентом.
Зеленский умолял
Байдена немедленно связаться с как можно большим количеством других
мировых лидеров и дипломатов. Он должен был сказать им, чтобы они
высказались публично и позвонили Путину напрямую и сказали ему
«остановить это». «Зеленский был встревожен», — вспоминал этот человек.
Он попросил Байдена «предоставить нам все разведданные, которые у вас
могут быть». Мы будем сражаться, мы будем защищаться, мы можем
удержаться, но нам нужна ваша помощь».
Харрис из Вашингтона и
Лондона; ДеЯнг из Вашингтона, Брюсселя и Объединенной базы Рамштайн и
Штутгарта в Германии; Хуршудян из Киева; Паркер из Вашингтона; и Слай из
Лондона. Пол Сонн и Оливье Нокс в Вашингтоне, Суад Мехеннет в Берлине,
Рик Ноак в Париже и Сергей Моргунов в Киеве участвовали в подготовке
этого материала.
https://www.washingtonpost.com/national-security/interactive/2022/ukraine-road-to-war/