ГОВОРИТ И ПОКАЗЫВАЕТ PFIZER

Крупнейшие фармацевтические компании задавали тон международной борьбе с COVID-19, устанавливая стандарты вакцинации и лечения с помощью как открытого продвижения, так и лоббизма на уровне правительств и регуляторов. Анализ их постоянно меняющейся публичной позиции – хороший способ понять, куда дуют «пандемийные ветры».

Октябрь 2021: Pfizer и BioNTech утверждали, что “эволюция вируса только началась”, но 4 доза может понадобиться в течение 12-18 следующих месяцев. Это было призвано: а) убедить население, что вакцинация не теряет актуальности, б) подстегнуть кампанию по ревакцинации 3 дозой тем, что вакцинированные ее смогут быть свободны год-полтора.

Появление омикрона и готовность стран к сокращению промежутка между ревакцинациями предоставили им больше возможностей: уже в начале декабря CEO Pfizer Альберт Бурла утверждал, что для борьбы с омикроном понадобится вакцинация 4 дозой, а директор по науке Микаэль Дольстен заявил, что она будет необходима не позже весны 2022 г. То есть разрыв между третьей дозой и четвертой сократился втрое - до 4-5 месяцев.

Примерно в это же время Pfizer начал настаивать на том, что COVID-19 не перейдет в статус эндемии до 2024 г. Выбор даты отнюдь не случаен: согласно подсчетам аналитиков, по мере удовлетворения спроса стоимость вакцины Pfizer упадет с $19,5 за дозу в настоящее время до $7 к 2024 г. и продолжит снижаться дальше, как это всегда бывает, когда объемы производства превосходят спрос.

Сохраняющееся внимание к коронавирусу позволило бы компании максимизировать прибыль в 2022-2023 гг., прежде чем вакцина потеряет актуальность для нее в качестве курицы, несущей золотые яйца. К концу декабря 2021 г., когда Израиль стал первой страной, которая ввела вакцинацию 4 дозой, разработчики усилили давление на политиков. CEO BioNTech Угур Шахин заявил: 

“Мы должны понимать, что даже вакцинированные 3 дозами с высокой долей вероятности будут передавать заболевание. Очевидно, что мы далеки от 95% эффективности, которой добились против первоначального вируса”.

Но реализовать этот план компаниям не удалось. После Рождества страны начали массово ослаблять ограничения, а статистика по омикрону показала, что худшие предположения не сбылись и рекордная заболеваемость не повлекла за собой высокий уровень госпитализации. К середине января Pfizer решил сдать назад и его глава, противореча самому себе трехмесячной давности, заявил: 

“Я не знаю, нужен ли нам четвертый бустер, это еще нужно проверить”. 

Разработка вакцин против новых штаммов - идея, удачная с позиции PR, но не выручки: высокие издержки КИ и перенастройка производств наносят ущерб стабильности прибылей. Уже в конце этого января Бурла заявлял: “Я не знаю, понадобится ли она нам, но мы работаем над вакциной [против омикрона]. Мы узнаем, лучшее ли это решение, только когда увидим данные”.

Также смягчилась и позиция по поводу полномасштабной пандемии до 2024. Вместо нее Бурла озвучил идею, что, хотя вирус останется с нами в течение многих лет, эта волна будет последней требующей ограничений. Pfizer также вернулся к прежней позиции по поводу сроков ревакцинации, которая должна будет проводиться спустя год после первичной вакцинации (с учетом того, что под “первичной” они с осени понимают 3 дозы). При этом, хотя Бурла не считает ревакцинацию каждые 4-5 месяцев “благоприятным сценарием”, причина этого кроется вовсе не в эпидемиологической рациональности: “раз в год - проще убедить людей пойти на это. Людям проще запомнить”.

Очевидно, прибыль с одного ежегодного укола лучше, чем война за ревакцинацию 2-3 раза в год. Да, денег вроде больше, но больше и риски. Как политические (никому не хочется из спасителей человечества превратиться в самую ненавидимую компанию на земле), так и чисто коммерческие – более широкий рынок создает нишу и возможности для конкурентов.