Масштабный метаанализ, включивший в себя несколько сотен крупных рандомизированных исследований в разных странах мира, показал: уровень ксенофобии достоверно коррелирует с размером пениса. Причем эта корреляция — обратная: чем выше уровень шовинизма, тем короче член.
Международное мета-исследование проводилось на базе Института имени Кинси по изучению секса, гендера и репродукции и заняло три года. За это время исследователи объединили данные 347 исследований, проведенных в 64 странах и посвященных социальным факторам сексуальной физиологии.
Одной из самых неожиданных корреляций оказалась взаимосвязь между длиной полового члена и уровнем ксенофобии (в самых разных ее проявлениях). Как оказалось, это связано с тем, что на величину пениса влияют не только и не столько стероидные половые гормоны, сколько баланс нейропептидов окситоцина (который также называют просоциальным гормоном или гормоном доверия) и вазопрессина (который называют гормоном тревожности).
Так, если средний размер пениса европейских мужчин составляет в эрегированном состоянии 15 см (при среднем росте 177 см), то у людей с ярко выраженными шовинистскими взглядами средняя длина члена — около 9 см. В целом самый короткий член наблюдается у антисемитов, расистов и сторонников тоталитарных идеологий (около 8 см), следом идут мужские шовинисты, гомофобы и люди, испытывающие ярко выраженную неприязнь к мигрантам (10–11 см). Любопытно, что в среднем пенис убежденных консерваторов на 5 см меньше, чем убежденных либералов (12 против 17 см).
Также интересно, что длина пениса у религиозных и нерелигиозных людей в среднем практически не различается, в то время как между гиперрелигиозными людьми (причем вне зависимости от конфессии) и убежденными атеистами разница очень существенна (14 против 17 см в пользу атеистов).
Размер пениса также ассоциирован с восприятием страха в целом, что, в свою очередь, хорошо укладывается в уже существующие представления о ксенофобии. Так, американское исследование 2012 года показало, что либералы и консерваторы на нейрофизиологическом уровне иначе реагируют на угрозу. Испытуемым на мгновение показывали некие «страшные» картинки (такие как изображение паука на лице или автокатастрофы), причем настолько быстро, что сами они не осознавали, что видели их, однако мозг консерваторов реагировал существенно большим уровнем стресса. Похожий эксперимент ранее проводился в 2008 году и включал также различные шумы и звуки — с теми же выводами. Исследователи объясняют это тем, что повестка консерваторов апеллирует к страхам избирателей и эксплуатирует их повышенную тревожность. На ощущение тревожности также влияет баланс окситоцина и вазопрессина.
При этом, вопреки распространенному мнению, размер пениса никак не связан с уровнем с тестостерона (который также называют гормоном агрессии). Общая агрессивность не связана ни с ксенофобией/толерантностью, ни с размером пениса.
Что же касается женщин, то в их случае физиологических корреляций не выявлено — ни размер груди, ни ширина бедер не связаны с уровнем ксенофобии. Зато выявилась интересная психосексуальная корреляция: уровень толерантности тем выше, чем большим успехом женщина пользуется у мужчин. Женщины, которые в анонимном опросе жаловались на недостаток мужского внимания, в среднем оказывались значительно менее толерантными. Любопытно, что этот показатель мало связан с внешними данными: в исследованиях, где студентов просили оценить внешность девушек по фотографии, оказалось, что никакой достоверной разницы по уровню толерантности между девушками с высокими и низкими оценками почти нет.
Результаты исследования уже заинтересовали эволюционных биологов: «Величина пениса — не первый по значимости элемент естественного отбора, но все же он имеет значение, — отмечает профессор Института эволюционной биологии Макса Планка Карл Лангешванц, — поэтому корреляция этого фактора с просоциальным поведением не может быть случайной. Несложно догадаться, почему природа наградила толерантных особей особенно внушительными размерами: во время особенно тяжелых конфликтов и войн (если это можно назвать войнами, поскольку речь идет о доцивилизационном периоде), доля мужчин существенно сокращается, патриархат ослабляется, и именно в этот момент особенно высока потребность в широкой кооперации и межгрупповом доверии (ксенофобы так не умеют, они хорошо кооперируются только внутри своего сообщества). Поэтому в этот период становится важным, что склонные к широкой кооперации мужчины за счет более привлекательной физиологии пользуются у женщин большим успехом, чем ксенофобы. Разумеется, в мирное время предпочтения женщин сохранялись в пользу мужчин с большим пенисом, но после того, как соотношение мужчин и женщин выравнивалось, восстанавливался патриархат и предпочтения женщин теряли былое значение».
Это открытие, по мнению ученых, объясняет и загадку, над которой долго бились как биологи, так и культурологи — почему люди стали стесняться наготы. Первые набедренные повязки появились на самых ранних стадиях развития человеческого общества, и, что важно, в отличие от шкур животных, которые использовались для согревания и защиты, их основной функцией было именно сокрытие наготы. По сути, благодаря этому изобретению человек почти исключил фактор величины пениса из естественного отбора. Но, как отмечают биологи, генетически человек с этого момента не изменился, поэтому размер и сегодня имеет значение для женщин.
Остается открытым лишь вопрос об эволюционных причинах взаимосвязи ксенофобии у женщин с их непопулярностью среди мужчин. По логике, все должно быть наоборот: сексуальная неудовлетворенность должна свидетельствовать о том, что в группе нет подходящих самцов, а это должно повышать толерантность к особям из других групп. Здесь эксперты отмечают одну интересную деталь: сексуальная неудовлетворенность и непопулярность среди мужчин — это не синонимы. Результаты масштабного анкетирования показали: женщины, жалующиеся на то, что на них никто не обращает внимания (условно — «невостребованные»), и женщины, жалующиеся на сексуальную неудовлетворенность (условно — «ненасытившиеся») — это не так уж сильно пересекающиеся группы, и ксенофобия коррелирует именно с первой группой, а не со второй. Одной из объясняющих теорий, который предлагают эксперты из Института Кинси, является то, что «невостребованные» женщины компенсируют свою «непривлекательность» для мужчин повышенной внутригрупповой лояльностью (и подчеркнутой неприязнью к врагам группы), что может быть выигрышной стратегией, если группа небольшая. При этом на гормональном уровне действует тот же механизм, что и у мужчин: повышенное влияние вазопрессина и недостаток окситоцина мешают социализации на основе доверия, что и приводит к проблемам.
Международное мета-исследование проводилось на базе Института имени Кинси по изучению секса, гендера и репродукции и заняло три года. За это время исследователи объединили данные 347 исследований, проведенных в 64 странах и посвященных социальным факторам сексуальной физиологии.
Одной из самых неожиданных корреляций оказалась взаимосвязь между длиной полового члена и уровнем ксенофобии (в самых разных ее проявлениях). Как оказалось, это связано с тем, что на величину пениса влияют не только и не столько стероидные половые гормоны, сколько баланс нейропептидов окситоцина (который также называют просоциальным гормоном или гормоном доверия) и вазопрессина (который называют гормоном тревожности).
Так, если средний размер пениса европейских мужчин составляет в эрегированном состоянии 15 см (при среднем росте 177 см), то у людей с ярко выраженными шовинистскими взглядами средняя длина члена — около 9 см. В целом самый короткий член наблюдается у антисемитов, расистов и сторонников тоталитарных идеологий (около 8 см), следом идут мужские шовинисты, гомофобы и люди, испытывающие ярко выраженную неприязнь к мигрантам (10–11 см). Любопытно, что в среднем пенис убежденных консерваторов на 5 см меньше, чем убежденных либералов (12 против 17 см).
Также интересно, что длина пениса у религиозных и нерелигиозных людей в среднем практически не различается, в то время как между гиперрелигиозными людьми (причем вне зависимости от конфессии) и убежденными атеистами разница очень существенна (14 против 17 см в пользу атеистов).
Размер пениса также ассоциирован с восприятием страха в целом, что, в свою очередь, хорошо укладывается в уже существующие представления о ксенофобии. Так, американское исследование 2012 года показало, что либералы и консерваторы на нейрофизиологическом уровне иначе реагируют на угрозу. Испытуемым на мгновение показывали некие «страшные» картинки (такие как изображение паука на лице или автокатастрофы), причем настолько быстро, что сами они не осознавали, что видели их, однако мозг консерваторов реагировал существенно большим уровнем стресса. Похожий эксперимент ранее проводился в 2008 году и включал также различные шумы и звуки — с теми же выводами. Исследователи объясняют это тем, что повестка консерваторов апеллирует к страхам избирателей и эксплуатирует их повышенную тревожность. На ощущение тревожности также влияет баланс окситоцина и вазопрессина.
При этом, вопреки распространенному мнению, размер пениса никак не связан с уровнем с тестостерона (который также называют гормоном агрессии). Общая агрессивность не связана ни с ксенофобией/толерантностью, ни с размером пениса.
Что же касается женщин, то в их случае физиологических корреляций не выявлено — ни размер груди, ни ширина бедер не связаны с уровнем ксенофобии. Зато выявилась интересная психосексуальная корреляция: уровень толерантности тем выше, чем большим успехом женщина пользуется у мужчин. Женщины, которые в анонимном опросе жаловались на недостаток мужского внимания, в среднем оказывались значительно менее толерантными. Любопытно, что этот показатель мало связан с внешними данными: в исследованиях, где студентов просили оценить внешность девушек по фотографии, оказалось, что никакой достоверной разницы по уровню толерантности между девушками с высокими и низкими оценками почти нет.
Результаты исследования уже заинтересовали эволюционных биологов: «Величина пениса — не первый по значимости элемент естественного отбора, но все же он имеет значение, — отмечает профессор Института эволюционной биологии Макса Планка Карл Лангешванц, — поэтому корреляция этого фактора с просоциальным поведением не может быть случайной. Несложно догадаться, почему природа наградила толерантных особей особенно внушительными размерами: во время особенно тяжелых конфликтов и войн (если это можно назвать войнами, поскольку речь идет о доцивилизационном периоде), доля мужчин существенно сокращается, патриархат ослабляется, и именно в этот момент особенно высока потребность в широкой кооперации и межгрупповом доверии (ксенофобы так не умеют, они хорошо кооперируются только внутри своего сообщества). Поэтому в этот период становится важным, что склонные к широкой кооперации мужчины за счет более привлекательной физиологии пользуются у женщин большим успехом, чем ксенофобы. Разумеется, в мирное время предпочтения женщин сохранялись в пользу мужчин с большим пенисом, но после того, как соотношение мужчин и женщин выравнивалось, восстанавливался патриархат и предпочтения женщин теряли былое значение».
Это открытие, по мнению ученых, объясняет и загадку, над которой долго бились как биологи, так и культурологи — почему люди стали стесняться наготы. Первые набедренные повязки появились на самых ранних стадиях развития человеческого общества, и, что важно, в отличие от шкур животных, которые использовались для согревания и защиты, их основной функцией было именно сокрытие наготы. По сути, благодаря этому изобретению человек почти исключил фактор величины пениса из естественного отбора. Но, как отмечают биологи, генетически человек с этого момента не изменился, поэтому размер и сегодня имеет значение для женщин.
Остается открытым лишь вопрос об эволюционных причинах взаимосвязи ксенофобии у женщин с их непопулярностью среди мужчин. По логике, все должно быть наоборот: сексуальная неудовлетворенность должна свидетельствовать о том, что в группе нет подходящих самцов, а это должно повышать толерантность к особям из других групп. Здесь эксперты отмечают одну интересную деталь: сексуальная неудовлетворенность и непопулярность среди мужчин — это не синонимы. Результаты масштабного анкетирования показали: женщины, жалующиеся на то, что на них никто не обращает внимания (условно — «невостребованные»), и женщины, жалующиеся на сексуальную неудовлетворенность (условно — «ненасытившиеся») — это не так уж сильно пересекающиеся группы, и ксенофобия коррелирует именно с первой группой, а не со второй. Одной из объясняющих теорий, который предлагают эксперты из Института Кинси, является то, что «невостребованные» женщины компенсируют свою «непривлекательность» для мужчин повышенной внутригрупповой лояльностью (и подчеркнутой неприязнью к врагам группы), что может быть выигрышной стратегией, если группа небольшая. При этом на гормональном уровне действует тот же механизм, что и у мужчин: повышенное влияние вазопрессина и недостаток окситоцина мешают социализации на основе доверия, что и приводит к проблемам.
The Insider
