“Следуйте науке” — это боевой клич сторонников локдаунов с момента начала пандемии ковид-19. Правда, до марта 2020 года научное сообщество, включая Всемирную организацию здравоохранения, решительно выступало против локдаунов и подобных мер борьбы с инфекционными заболеваниями.
Эта позиция основывалась на историческом анализе пандемий и осознании того, что социально-экономические издержки локдаунов в масштабах всего общества весьма серьезны, в то время, как преимущества почти полностью умозрительны. Реакция на пандемию, основанная на локдаунах и тесно связанных с ними “немедикаментозных вмешательствах”, или НМВ, представляет собой беспрецедентный и неоправданный сдвиг научной позиции по отношению с той, которая существовала за несколько месяцев до появления Covid-19.
В марте 2019 года ВОЗ провела конференцию в Гонконге для рассмотрения мер НМВ против пандемического гриппа. Команда ВОЗ, среди прочего, оценивала предложения по введению карантина — “содержания в домашних условиях лиц, не являющихся контактными лицами человека с доказанным или подозреваемым гриппом”- менее жесткого, чем локдауны при ковиде. Команда ВОЗ обратила внимание на недостаток данных в поддержку этой политики, отметив, что “большинство имеющихся в настоящее время данных об эффективности карантина в борьбе с гриппом были получены в результате имитационных исследований, которые имеют низкую доказательную силу”. Команда ВОЗ заявила, что широкомасштабный карантин с домашней изоляцией “не рекомендуется, поскольку нет очевидного обоснования для этой меры”.
В докладе Центра безопасности здравоохранения Университета Джона Хопкинса, опубликованном в сентябре 2019 года, сделан аналогичный вывод: “В контексте респираторного патогена с высокой степенью воздействия карантин является наименее эффективным НМВ, предназначенным для контроля распространения из-за высокой трансмиссивности вируса”. Это особенно верно в отношении быстро распространяющегося воздушно-капельным путем вируса, такого как тогда еще не обнаруженный SARS-CoV-2.
Эти исследования опирались на исторический опыт. Отдельное исследование ВОЗ 2006 года пришло к выводу, что “принудительная изоляция и карантин неэффективны и непрактичны”, основываясь на результатах пандемии испанского гриппа 1918 года. В исследовании приводится пример Эдмонтона, Альберта, где “были запрещены публичные собрания, закрыты школы, церкви, колледжи, театры и другие места общественного скопления людей, а также ограничены часы работы без очевидного влияния на ход эпидемии”.
Используя данные анализа эпидемии испанского гриппа в США в 1927 году, авторы исследования пришли к выводу, что в городских районах закрытие помещений “не было очевидно эффективным”. Только в изолированных сельских районах, “где групповые контакты менее многочисленны”, эта стратегия теоретически может быть жизнеспособной, но эта гипотеза не была проверена. Хотя исследование выявило некоторые преимущества от менее масштабных карантинов для пациентов и их семей во время вспышки атипичной пневмонии в 2003 году, оно пришло к выводу, что быстро распространяющаяся болезнь в сочетании с “наличием легких случаев и возможностью передачи без симптомов” сделает эти меры “значительно менее успешными”.
Историк медицины Джон Барри, который является автором классического описания испанского гриппа 1918 года, согласен с неэффективностью изоляции. “Исторические данные ясно показывают, что карантин не работает, если он не является абсолютно жестким и полным”, — написал он в 2009 году, обобщая результаты исследования вспышек гриппа на базах армии США во время Первой мировой войны. Из 120 учебных лагерей, где произошли вспышки, в 99 ввели карантин, а в 21 — нет. Показатели заболеваемости между двумя категориями лагерей “не имели статистической разницы”. “Если военный лагерь не может успешно организовать карантин в военное время, — заключил г-н Барри, — то маловероятно, что гражданское сообщество сможет организовать карантин в мирное время”.
Команда Джона Хопкинса пришла к аналогичным выводам в 2006 году: “Не удалось найти ни исторических наблюдений, ни научных исследований”, подтверждающих эффективность крупномасштабного карантина. Ученые пришли к выводу, что “негативные последствия крупномасштабного карантина настолько экстремальны… … что эта мера смягчения последствий должна быть исключена из серьезного рассмотрения”. Они отвергли подход, основаный на моделировании, поскольку он слишком сильно полагался на свои собственные предположения — круговая логика, которая путает предсказания модели с наблюдаемой реальностью.
Даже в самом начале “Ковид-19” эпидемиологический мейнстрим исходил из неразумности локдаунов. Когда 23 января 2020 года в китайском регионе Ухань были введены жесткие ограничения, Энтони Фаучи поставил этот шаг под сомнение. “Я не думаю, что мы могли бы сделать это в Соединенных Штатах, я не могу представить себе закрытие Нью-Йорка или Лос-Анджелеса”, — сказал доктор Фаучи в интервью CNN. Вероятно, он опирался на научную литературу, когда говорил, что “исторически сложилось так, что когда вы что-то закрываете, это не имеет большого эффекта”.
Что заставило научное сообщество отказаться от своего неприятия локдаунов, ведь эмпирические данные с тех пор не изменились? Стратегия локдаунов появилась из эпидемиологических моделей, тех самых, которые ВОЗ резко осудила в своем докладе 2019 года, как “спекулятивные и непроверенные”.
Самая влиятельная модель была разработана в Имперском колледже Лондона. В апреле 2020 года журнал “Nature” отметил заслуги команды Имперского колледжа под руководством Нила Фергюсона в разработке одной из основных компьютерных симуляций, “определяющих реакцию мира на Ковид-19”. Газета “Нью-Йорк Таймс” назвала этот отчет “побудившим США и Великобританию к действию”.
Предсказав катастрофическое количество жертв в случае “несмягчаемой” пандемии, модель г-на Фергюсона обещала поставить Covid-19 под контроль с помощью жесткой политики НМВ, которая предусматривала отмену мероприятий, закрытие школ и предприятий и, в конечном итоге, закрытие магазинов. Г-н Фергюсон создал свою ковидную модель, переработав модель для гриппа десятилетней давности, которая была довольно неполноценной в своих научных предположениях. Например, в ней даже не было средств для оценки распространения вируса в домах престарелых.
Нужно сказать, что предыдущие опыты моделирования г-на Фергюсона также давали повод для настороженности и беспокойства. В 2001 году он предсказал, что от коровьего бешенства в Великобритании погибнет до 136 000 человек, и критиковал консервативные оценки в 10 000 смертей. По состоянию на 2018 год фактическое число погибших составило 178 человек. Среди других его ошибок — предсказания катастроф, связанных с бешенством овец, птичьим гриппом и свиным гриппом, которые так и не оправдались.
Мы оценили эффективность прогнозов Имперского колледжа по ковид-19 в 189 различных странах в первую годовщину их публикации, 26 марта 2021 года. Ни одна страна не достигла уровня смертности, предсказанного в модели “неограниченного распространения” или даже в модели “смягчения распространения” — последняя основана на мерах социального смягчения, аналогичных тем, которые были приняты многими правительствами. Даже экстремальная модель “подавления” г-на Фергюсона, которая предполагала строгую изоляцию с ограничением контактов населением на 75% в течение года, предсказала больше смертей, чем их было в 170 из 189 стран. Модель предсказала до 42 473 смертей от ковида в Швеции при смягчении распространения и 84 777 при неконтролируемом распространении. В этой стране, которая, как известно, отказалась от локдаунов, в первый год умерло около 13 400 человек.
Несмотря на неудачные прогнозы этих моделей, команда Imperial поспешила опубликовать исследование в журнале Nature в июне 2020 года, утверждая, что локдауны спасли 3,1 миллиона жизней. Это исследование остается самым цитируемым в эпидемиологии, несмотря на круговую зависимость от собственной модели для получения этой цифры.
В действительности, строгость локдаунов почти никак не влияет на смертность, связанную с ковидом. Наше исследование 50 штатов США и 26 стран не выявило никакой заметной закономерности, связывающей эти два показателя, что было бы вполне ожидаемо, если бы строгие меры изоляции действительно работали так, как на этом часто настаивает “наука”.
Так почему же органы здравоохранения отказались от своей оппозиции к локдаунам? Почему они поспешили принять непроверенные утверждения несовершенного эпидемиологического моделирования? Один из ответов содержится в исследовании Джона Хопкинса от 2019 года:
“Некоторые НМВ, такие как ограничения на поездки и карантин, могут преследовать социальные или политические цели политических лидеров, а не цели общественного здравоохранения”.
Филлип Магнес, Питер Эрл
Оригинал статьи
Читайте также: Обзор книги "Настоящий Энтони Фаучи: Билл Гейтс, Биг Фарма и глобальная война против демократии и общественного здравоохранения"
